Девятого марта две тысячи двадцать второго года, глава пятая: "Старший брат — двойной душевный воин".

Тан Сань стремительно подбежал к старому Джеку и почтительно поклонился, произнеся: — Дедушка Джек, не сердитесь. — Я всё же не стану учиться на душемастера. Папа прав: Голубой Серебряный Тростник — всего лишь никчёмный душевный дар. Спасибо за вашу доброту!

Тан Цзюлу стремительно подскочила к Тан Хао и, вся дрожа, бросилась ему на шею. — Папа, ты не сердишься? Цзюлу не пойдёт, она останется с тобой и с братом, хорошо?

Хотя старый Джек и презирал Тан Хао, он искренне привязался к послушным Тан Саню и Тан Цзюлу. Глядя, как они пытаются сгладить конфликт, его гнев постепенно утих.

Старый Джек глубоко вздохнул: — Хорошие дети, дедушка не сердится. Ладно, мне пора.

С этими словами он покачал головой и направился к выходу.

Тан Сань поспешил проводить его. Пусть отец и не обращает внимания, но Джек всё же — староста деревни, всегда добрый к ним, и Тан Сань не мог позволить себе быть невежливым.

Тан Цзюлу обнимала Тан Хао за шею, а тот машинально поддержал её, прижимая к себе маленькое, мягкое тельце. Тан Хао замер, погружённый в свои мысли.

У двери старый Джек остановился, обернулся к Тан Хао и с глубокой серьёзностью произнёс: — Тан Хао, твоя жизнь уже закончена, но Сань и Цзюлу ещё так малы. У них от природы полная душевная сила. Разве ты не думаешь, что им стоит дать шанс? Хотя бы ради того, чтобы они могли заработать на жизнь! Не упусти их будущее! Если они станут душемастерами, то хотя бы не будут такими несчастными, как ты. Если передумаешь — приходи ко мне. До начала приёма в начальную Академию Душемастеров в Ноттинге осталось три месяца. Я постараюсь сохранить места для Саня и Цзюлу.

Наконец, старый Джек ушёл, а Тан Сань проводил его до конца.

Тан Цзюлу спустилась с рук Тан Хао, и её сердце сжалось от боли. Хотя раньше она только смотрела мультфильмы, теперь Тан Сань и Тан Хао стали для неё живыми людьми. Шесть лет, проведённые вместе, для неё, бывшей сиротой, были бесценны — она так жаждала этой родственной близости.

Хотя Тан Цзюлу знала, что находится в мире Дуло, она по-прежнему считала Тан Саня и Тан Хао настоящей семьёй. Она понимала, что сейчас Тан Сань разочарован, и ей было жаль, что он не сможет узнать, что такое душевное кольцо.

Нет, нельзя из-за неё лишать Тан Саня возможности поступить в начальную Академию Душемастеров в Ноттинге!

Пока Тан Сань провожал старосту, Тан Цзюлу, как взрослая, посмотрела на Тан Хао. — Папа, я хочу сказать тебе кое-что.

Тан Хао, пребывавший в задумчивости, слегка шевельнул глазами и перевёл взгляд на Тан Цзюлу. — Цзюлу, ты тоже разочарована? Ты тоже хочешь стать душемастером?

Тан Цзюлу, глядя на явно не в себе Тан Хао, нахмурила брови. Она знала, что такое состояние отца связано с их матерью. Но эти мысли были слишком радикальными.

Тан Хао тяжело вздохнул:

— Не говори мне о твоей мутировавшей синей лозе. Даже если ты доведёшь её до совершенства, что с того?! — Его голос дрожал от отчаяния. — Даже если у тебя будет самый могущественный боевой дух, даже если ты станешь сильнейшим душемастером, что с того?! Всё равно ты ни на что не способен!

Тан Цзюлу сжала губы. Она понимала, что отец зашёл в тупик, и пока не видела способа ему помочь. Ей оставалось лишь надеяться, что в будущем третий брат сможет что-то изменить. Но сейчас её главной задачей было вселить в отца уверенность в будущем третьего брата.

Тан Цзюлу наивно подняла своё маленькое лицо и спросила:

— Папа, я видела, что у третьего брата не один боевой дух. У него ещё есть маленький чёрный молоточек. Что это за боевой дух?

Лицо Тан Хао мгновенно окаменело, тело слегка затряслось:

— Что?! У Саня... ещё один боевой дух?!

Тан Сань проводил старого Джека, главу деревни, и, возвращаясь к дому, услышал слова отца:

— Да, папа, у меня ещё один боевой дух.

*["Общий свод тайных записей Танмэнь, правило первое: Никогда не позволяй тем, кому не доверяешь полностью, узнать твои истинные силы."]*

Но перед ним стояли два самых близких человека — его отец и сестра. Он не хотел ничего от них скрывать.

Тан Хао резко развернулся и бросился к Тан Саню. Опустившись на колени, он с изумлением уставился на сына. Его глаза были красны, будто он только что плакал.

Тан Сань не стал ничего говорить. Вместо этого, как и раньше, он поднял руку, но на этот раз — левую. Из его ладони не полился синий свет, а вспыхнуло тусклое чёрное сияние, которое мгновенно сгустилось, и в его руке появился маленький чёрный молоточек. На обоих концах молоточка извивались причудливые узоры, и он излучал странное сияние.

Когда молоточек появился в руке Тан Саня, воздух в комнате сразу стал тяжёлым, будто давящим. Ему казалось, что он не в силах выдержать вес этого молоточка: его рука медленно опускалась, а на лбу выступили капли пота.

— Это... что это... — прошептал Тан Хао. Он схватил Тан Саня за запястье и поднял его руку, чтобы тот не ощущал такой тяжести.

— Двойной боевой дух! Мой сын, у тебя двойной боевой дух! — В глазах Тан Хао загорелся восторг, и он крепко обнял Тан Саня.

Тело Тан Саня слегка дрожало. Когда он подрос, только Цзюлу осмеливалась бросаться к отцу за объятьями. Теперь же отец наконец обнял его.

Тан Цзюлу, стоя в стороне, была глубоко тронута. Она бросилась к ним, обхватив одной рукой шею Тан Саня, а другой — шею Тан Хао, и, повиснув на них, тихо всхлипывала.

Тан Хао глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, затем осторожно снял Тан Цзюлу и встал.

— Убери это и запомни: в твоём будущем ты должен защищать траву в правой руке молотом, что в левой, — сказал Тан Сань с лёгкой недоумённой ноткой, но всё же кивнул.

Тан Цзюлу, наблюдая за этой сценой с улыбкой, играющей на губах, ощущала, как её сердце переполняется. Раньше, когда она смотрела аниме, её тоже трогало до слёз, но ничего не могло сравниться с тем волнением, которое она испытывала сейчас, видя всё это воочию. Особенно оттого, что эти двое перед ней — её родные.

— Ладно, Цзюлу, покажи нам своё боевой дух, — раздался голос Тан Хао.

Цзюлу слегка замерла, но затем решительно кивнула:

— Хорошо!

Она протянула правую руку, и внезапно вспыхнул зеленоватый свет. Из её ладони медленно поднялся стебель зеленого плюща, на котором распускались маленькие зелёные листочки, один за другим. Цзюлу почувствовала, как что-то внутри неё ломается, и инстинктивно села на землю, скрестив ноги. Закрыв глаза, она ощущала, как её тело наполняется тёплой, живительной энергией.

В глазах Тан Саня и Тан Хао травы и деревья вокруг хижины начали передавать свою энергию Цзюлу. Тан Сань в изумлении широко раскрыл глаза.

— Что происходит?! — встревоженно спросил он Тан Хао. — Папа, с Цзюлу всё в порядке? Ей не угрожает опасность?

Тан Хао слегка дрожал, его взгляд был прикован к Цзюлу, не отрываясь ни на мгновение.