Глава 4. Совместная поездка в повозке

В её памяти всплыли неприятные воспоминания. *"Подожди! Ты заплатишь за всё!"* — холодным взглядом подумала Биби Дон, полная ненависти. Затем она резко тряхнула головой, пытаясь изгнать все мысли из сознания. Помассировала переносицу, но облегчения не почувствовала.

Она слегка приоткрыла занавеску окна повозки и выглянула наружу своими светло-фиолетовыми глазами, пытаясь отвлечься. За окном был уже вечер, солнце медленно клонилось к закату. Караван вышел из горной местности, где было мало людей, и приближался к населённым районам, где кипела жизнь.

Однако вскоре интерес Биби Дон угас. Она опустила занавеску и перевела взгляд на спящего рядом Есити Фэн. Маленькое, словно вырезанное из нефрита, личико с румяными щечками показалось ей невероятно милым. Она не удержалась.

Её нежные пальцы коснулись округлых щёчек младенца. И вдруг Биби Дон застыла. Она почувствовала что-то странное: в тот момент, когда её пальцы коснулись лица ребёнка, её разум внезапно успокоился. Отрицательные эмоции рассеялись, давно мучившая её головная боль ослабла, а сознание прояснилось.

Это было приятное ощущение, не только успокаивающее, но и помогающее ей лучше контролировать свою убийственную ауру. Даже её два паучих духа-воина, казалось, слегка вздрогнули.

После нескольких попыток пощипать щеки младенца она убедилась: это из-за этого ребёнка. Биби Дон пристально посмотрела на малыша. От него исходило какое-то загадочное, привлекательное сияние, манившее её ближе. Ей даже захотелось взять его на руки.

Но когда она увидела шёлковую пелёнку с золотыми вышитыми хризантемами, её лицо исказилось от недовольства. Она резко махнула рукой, и пелёнка разорвалась в клочья. Ещё одно движение — и от неё осталась лишь пыль.

Затем Биби Дон достала из своего душеприборного устройства фиолетовую пелёнку, предназначенную для младенцев. Она была приготовлена для того ненавистного ребёнка, но так и не пригодилась... до сегодняшнего дня.

Биби Дон аккуратно завернула младенца в новую пелёнку, но её неуклюжие движения выдавали неопытность. Есити Фэн, почувствовав внезапное исчезновение тёплой пелёнки и последующие манипуляции, начал просыпаться. Он открыл сонные глаза и увидел, как нежные пальцы Биби Дон суетятся вокруг его маленького тела.

— *"А-а-а-а... (Что происходит?)"* — спросил Есити Фэн.

— *"Ой!.. Он проснулся! Что делать? Что делать?"* — растерянно пробормотала Биби Дон.

Бибидонг ещё больше растерялась, её руки дрожали, и она боялась, как бы малыш не расплакался. К счастью, Есичифу быстро понял, что она пытается его спеленать, и спокойно наблюдал за её действиями, не сопротивляясь. Увидев, что младенец не плачет и не капризничает, а ведёт себя очень послушно, Бибидонг облегчённо вздохнула. После долгих усилий ей наконец удалось завершить свою задачу. Она почувствовала огромное удовлетворение от проделанной работы.

— Ха-ха! — услышав смех младенца, Есичифу не смог сдержать детского смеха, глядя на её смешную и одновременно трогательную суетливость. Бибидонг, услышав этот смех, мгновенно ощутила, как её душа наполняется теплом. Её настроение стало необычайно лёгким, и она невольно улыбнулась сладкой, искренней улыбкой. Для Есичифу эта улыбка стала поистине восхитительным зрелищем, от которого его сердце забилось сильнее. В этот момент он ещё крепче решил защищать её, не допуская, чтобы её постигла печальная участь на поле боя.

Бибидонг взяла малыша на руки и прижала к себе.

— Маленький, кажется, у тебя необычная судьба, — произнесла она, слегка пощекотав Есичифу за нос.

— Не трогай меня так... — Есичифу не слишком нравилось, когда Бибидонг щипала и трогала его лицо, и он попытался отвести её руку. Но чем сильнее он сопротивлялся, тем больше она его дразнила.

— Ладно, ты красавчик, ты здесь главный, — смирился он, ведь что он мог поделать, будучи всего лишь беспомощным младенцем? Он просто закрыл глаза и успокоился.

Он перестал сопротивляться, но его маленький животик предательски заурчал.

— Ты проголодался? Да, наверное, в руках у этого злодея ты долго ничего не ел. Надо найти для тебя еды, — сказала Бибидонг, услышав урчание в животике малыша.

— Старейшина Цзюй, где сейчас наше войско? — спросила Бибидонг, обращаясь к Юэгуаню, который правил повозкой.

— Святая Дева, в десяти ли впереди находится город Уе, — ответил Юэгуань.

— Там есть наш филиал Храма Душ, и сегодня вечером мы сможем отдохнуть в городе.

— Тогда ускоряемся! Нам нужно как можно скорее добраться до Уе, и уже там дадим отдохнуть остальным, — распорядилась Бибидонг.

— Хорошо, — ответил Юэгуань, не спрашивая, почему Бибидонг так спешит.

По команде Юэгуаня отряд ускорил движение. Уже через несколько минут они достигли города Уе. Главный священник филиала Храма Душ уже ждал их у городских ворот. Отряд без проверки вошёл в город и, следуя за священником, направился к постоялому двору, принадлежащему Храму Душ.

Бибидонг вышла из повозки, прижимая к себе младенца Есичифу. Юэгуань хотел было взять ребёнка на руки, но Бибидонг не отдала его.

— Старейшина Цзюй, не могли бы вы раздобыть свежего звериного молока? Малыш проголодался, — спокойно сказала Бибидонг.

— Хорошо, — ответил он.

Лугуань слегка удивился, но всё же согласился. Он уже заметил, что пелёнки младенца были заменены — видимо, Святая Девственница пренебрегла его шёлковым платком. Хотя это и вызывало лёгкую досаду, он не придал этому значения. Найти свежее звериное молоко — задача, не требующая личного участия старшего Лугуаня; достаточно было отдать распоряжение местному епископу, отвечающему за охрану храма. Прошло всего несколько минут, и епископ, отличающийся высокой эффективностью, уже подал Лугуаню большую чашу свежего звериного молока. Лугуань лично отнёс её в карету и передал Биби Дун.

Биби Дун, держа чашу, собиралась сама накормить младенца. Но Ночи Цифэн, хоть и находился в теле ребёнка, обладал сознанием взрослого человека, и его кормление из рук вызывало у него неловкость. К тому же он был невероятно голоден, поэтому, не церемонясь, сам ухватился за чашу и жадно принялся пить, издавая громкие звуки. Биби Дун наблюдала за самостоятельно пьющим малышом: такой сообразительный, не плачет, не капризничает, просто ангел — её сердце переполнялось нежностью.

Не прошло и минуты, как большая чаша молока была выпита до дна. Ночи Цифэн, закончив, не забыл отрыгнуть, наевшись досыта. Сытый и довольный, он почувствовал, как веки внезапно отяжелели. Он снова погружался в сон. Ничего не поделаешь — младенцы всегда много спят. Он быстро уснул, настолько стремительно, что даже Биби Дун удивилась.

Биби Дун не стала устраиваться в подготовленной для неё комнате на постоялом дворе. Пространство кареты было достаточно просторным, а всё необходимое для отдыха — постельные принадлежности, подушки — имелось в изобилии. Она привыкла проводить время в пути именно в карете, и это её вполне устраивало.

Когда малыш уснул, у Биби Дун не осталось дел, и она погрузилась в медитацию. Она села на циновку, скрестив ноги. Она была уверена, что от Ночи Цифэна исходит какая-то таинственная аура, способная успокоить её разум, помочь контролировать убийственную энергию и ускорить развитие душевной силы. Поэтому она прижала его к себе, стараясь сохранить удобную позу.

И действительно: медитируя, Биби Дун ощутила необычайную ясность мыслей, а её душевная сила стала расти с многократной скоростью.