Глава 15. Связь Нин Жунжун и Тяньлиня (1)

Лунной ночью, когда звёзды едва мерцали на небе, в небольшой роще у фруктового сада секты Цибаолюли, Тяньлинь вышел оттуда с улыбкой на лице, сияя от счастья.

— Как хорошо! Хотя я и не поел, но настроение отличное! Пойду продолжу медитацию! — сказал он и удалился.

В роще Нин Жунжун лежала на земле, её лицо было залито слезами, она сжимала кулаки и скрежетала зубами, прикрывая свою пострадавшую часть тела.

— Мерзко! Это унижение! Я обязательно отомщу за это! — прошипела она.

Четверо, замороженные льдом, обменивались взглядами, передавая друг другу безмолвные сигналы. Трое из них устремили взгляд на Гужаня, их лидером была ясна мысль:

— Старший, маленькую принцессу обидели. Что нам делать?

Гужань ответил им взглядом, полным бессилия:

— Что значит "что делать"? Правильнее спросить: "Что мы можем сделать?" Разве не видите, что и я заперт в этом льду? Не знаю, сколько ещё времени пройдёт, прежде чем взойдёт солнце. Замёрзну здесь насмерть, чёрт возьми!

На следующее утро Тяньлинь пробудился от медитации и сразу же был вызван в главный зал одним из учеников.

В зале на месте главы секты сидел Нин Фэнчжи, его лицо было серьёзным и молчаливым. Перед ним на коленях стояли Нин Жунжун и те четверо учеников, что были с ней прошлой ночью. Четверо выглядели смущёнными, а Нин Жунжун — недовольной и обиженной.

Тяньлинь не понимал, что происходит, и обратился к Нин Фэнчжи:

— Дядя Нин, что здесь происходит?

— Маленький Тянь, я знаю о том, что случилось прошлой ночью. Это я виноват, что избаловал Жунжун. Прими мои извинения, — сказал Нин Фэнчжи.

Тяньлинь удивился: Нин Фэнчжи знает? Кто ему сказал? Он бросил взгляд на Нин Жунжун. Неужели эта глупая девчонка сама всё рассказала? Если так, то он начинает сомневаться в её интеллекте.

Нин Фэнчжи и двое Дуло хоть и баловали Нин Жунжун, но это не означало, что они позволили бы ей нарушать принципы. Собрать четверых подростков, чтобы избить шестилетнего младшего товарища по секте — это было ниже любого достоинства. Но ещё больше Нин Фэнчжи разозлило то, что она пришла жаловаться ему. Разве это не то же самое, что сдаться? Под давлением двух Дуло её подчинённые не посмели скрыть ни единого факта и во всём признались.

Ну и дела! Даже после того, как четверо не смогли справиться с одним, она ещё и пришла жаловаться. Нин Фэнчжи, будучи таким мудрым, не мог понять, откуда у его дочери такой низкий уровень интеллекта. Она действительно его дочь?

— Дядя Нин, Жунжун ещё маленькая, её непонимание — это нормально. Не сердитесь, к тому же я уже преподал ей урок прошлой ночью, — сказал Тяньлинь, не желая, чтобы Нин Жунжун снова была наказана. Он не боялся, но не хотел лишних проблем.

Нин Фэнчжи с гневом стукнул своим жезлом главы секты:

— Ха! Одного раза недостаточно! Маленький Тянь, дядя Нин просит тебя об одолжении. В будущем ты будешь помогать нам воспитывать Жунжун. Как насчёт этого?

«Что, я?» — Тяньлинь мгновенно вытаращил глаза. Он ведь как раз не хотел связываться с проблемами, но Нин Фэнчжи вдруг взвалил на него самую сложную из них.

— «Точно, ты. Ты и сам видишь: во всём Цибао Люли-цзун, кроме тебя, никто не сможет её усмирить. Старшее поколение балует её без меры, младшее — не смеет ей перечить. Только ты способен полностью игнорировать её статус», — вздохнул Нин Фэнчжи.

— «Нет, папа, он будет бить меня по попе!» — Нин Жунжун побледнела от ужаса, и при одной мысли о вчерашнем её попка вновь начала ныть.

Но Нин Фэнчжи был действительно разгневан и не обращал на неё никакого внимания. Нин Жунжун не оставалось ничего, кроме как обратиться за помощью к двум самым любящим её дедушкам.

Гу Жун не смог устоять перед её просьбой и, доставая из рукава пузырёк с лекарством, сказал:

— «Жунжун, если Фэнчжи не жалеет тебя, то дедушка жалеет. Возьми это лекарство. Когда Тяньлинь отшлёпает тебя, намажь — и боль быстро пройдёт».

Нин Жунжун смотрела на пузырёк и не знала, что сказать. Вот так дедушка её «жалеет»: это лекарство — все равно что разрешение Тяньлиню бить её когда угодно.

— «Дедушка-меч!» — последняя надежда Нин Жунжун была на Чэньсине.

— «Моё тело — меч, человек и меч — едины!» — произнёс он.

Но Цзянь Доулuo пошёл ещё дальше: он даже использовал своё уникальное умение, превратившись в острый меч, отрезающийся от всего мирского.

«Драгоценная моя Жунжун, что ты говоришь? Дедушка не слышит, а если не слышит, то и помочь не может».

Вот что хотел сказать Цзянь Доулuo.

— «Хорошо, решено. Отдайте приказ: отныне все распоряжения, которые Жунжун отдаёт ученикам секты, должны проходить через Сяо Тяня. Без его одобрения никто не обязан их выполнять», — наконец, Нин Фэнчжи поставил точку, наложив на капризы Нин Жунжун тяжёлые оковы.

Похоже, отказываться бессмысленно. Тяньлинь в конце концов поклонился:

— «Дядя Нин, раз так, я беру Жунжун под свою опеку. Я позабочусь о ней».

С этими словами он ушёл из зала, уводя с собой разгневанную Нин Жунжун. Остальные ученики тоже покинули зал — им предстояло наказание, хотя и не слишком суровое: они должны были прибраться в комнатах внешних учеников секты Цибао Люли-цзун.

Тем временем Чэньсинь вышел из медитации и произнёс:

— «Фэнчжи, надеюсь, Жунжун и Сяо Тянь поймут твои намерения».

— «Да», — кивнул Нин Фэнчжи.

В его сердце Тяньлинь был будущим защитником Цибао Люли-цзун, а Нин Жунжун — будущей главой секты. Их отношения должны быть настолько крепкими, чтобы они могли доверять друг другу спину. Возможно, они даже станут супругами — Тяньлинь вполне достоин Жунжун. Хотя сейчас между ними есть разногласия, для Нин Фэнчжи это лишь детские ссоры.

Чувства можно воспитать со временем, и в этом заключалась истинная причина, по которой он доверил Тяньлиню воспитание Нин Жунжун.

Что касается **Сюй Дуло** и **Гу Дуло**, то именно из-за осознания этого факта они и не стали препятствовать. Иначе, учитывая их безграничную любовь и баловство **Нин Жунжун**, они никогда бы не позволили ей испытать даже малейшее неудобство.

Тем временем **Тяньлинь** привел **Нин Жунжун** обратно в свои покои. Отныне соседняя комната принадлежала ей.

— Эй, что мы теперь будем делать? — поинтересовалась **Нин Жунжун**.

— Утром я буду оттачивать мастерство владения мечом, а ты — практиковать секретную технику клана **Цибао Люли** — "Разделение сознания и контроля". Днем мы будем изучать теоретические основы мастерства души, а вечером — медитировать. И так каждый день! — поделился **Тяньлинь** своим планом.

**Нин Жунжун** слушала и чувствовала, как у нее начинает раскалываться голова:

— Боже мой, значит, у меня вообще не останется времени! Я хочу гулять, и прямо сейчас!

— Ни за что! Раз уж дядя **Нин** доверил тебя мне, я должен нести за тебя ответственность. Если не будешь слушаться, то... — **Тяньлинь** многозначительно перевел взгляд на ее спину.

**Нин Жунжун** испуганно прикрыла спину и попятилась назад:

— Нет, вчерашние удары до сих пор болят! Фу, ладно, не пойду, и не надо!

Разозленная, она уселась в сторонке — это был ее молчаливый протест: "Я, может, и не пойду гулять, но и заниматься не буду! Что ты со мной сделаешь?"

— Давай заключим сделку: будем практиковать систему выходных. Пять дней упорных тренировок, а затем два дня отдыха. Как тебе такое предложение? — **Тяньлинь** присел перед ней с улыбкой.

На самом деле он и не планировал заставлять **Нин Жунжун** тренироваться так же жестко, как он сам. Для ребенка это было бы нереально — важно сочетать труд и отдых. Но **Тяньлинь** сначала выдвинул жесткие условия, чтобы дать ей "кнута", а затем предложил "пряник".

И действительно, наивная шестилетняя **Нин Жунжун** заинтересовалась:

— Правда?

**Тяньлинь** кивнул:

— Если не веришь, давай заключим договор мизинцами! Но запомни: выходные только днем, вечерняя медитация остается обязательной. Духовная сила — основа всего, и ни один день нельзя пропускать!

— Договорились! — **Нин Жунжун** протянула мизинец и зацепила его за мизинец **Тяньлиня**.

Так началась связь двух будущих богов клана **Цибао Люли**.